Дым небес - Страница 17

К оглавлению

Не хочу я жить во сне, забери меня к себе!

- Не фига себе!

- И это уже начало действовать.

- Что действовать?

- Заклинание.

- Ну и дела! Я думала, это всё шуточки.

- Ага…шуточки.

- Но зачем это тебе?

- Да так.

- Теперь уж ты колись, раз начала.

- Оно тебе надо?

- Надо!

- Тебе это действительно интересно? – Мара облизывает губы, задумчиво глядя на Эмму. – Понимаешь, со мной происходит что-то неладное. Я не сплю ночами, мне не хочется ни есть, ни спать, я всё время плачу. Я не хочу больше так жить.

- Нашла причину! У меня та же фигня!

- Но у тебя хоть парень есть. Пускай он над тобой и издевается. Но он ведь и заботится о тебе … Я бы всё на свете отдала, - вздыхает она, - если б кто-нибудь так заботился обо мне. Но меня никто не замечает. Даже Костя.

- Кто?

- Костя Скарбник, мой одноклассник. Я каждый день вижу его в классе, а он даже не догадывается, как я его… - не договаривает она. – Он был для меня всем, ради него хотелось жить. А он … он сейчас просто убивает меня. Нет сил вообще смотреть… как он гуляет с другими...

- А ты и не смотри. Лучше бы загадала на него приворот, чтобы он глаз с тебя не сводил.

- Нет, только не это. Приворот - это против воли. А всё должно быть естественно. Он должен сам… Но я для него пустое место. Мне остаётся только одно.

- Да, ладно, из-за любви сейчас никто не умирает.

- И это говоришь ты? Кто режет себе вены?

- Но я ж не до конца, - усмехается Эмма. - Так что это тоже не причина.

- Ладно, есть ещё одна причина. И только ты сможешь её понять. Вся причина - вот здесь, - постукивает она пальчиком по вдетому в левое ухо наушнику.

- В мозгах?

- В музыке. Она, действительно, опиум. Для никого. Только для нас, – тонко цитирует Мара. - Вот скажи, что ты слушала сегодня на крыше в школе?

- Давай до свиданья. Я всегда эту песню слушаю, перед тем, как что-то сделать с собой.

- Вот! Понимаешь. У них ведь все тексты в основном про это, про суицид. И когда ты слушаешь это постоянно, это сдвигает тебе мозги. Они словно программируют тебя, словно кодируют, они так воздействуют на твою психику, что ни о чём другом ты больше не думаешь.

- Это точно.

- Это всё на уровне подсознания. Как НЛП. Понимаешь, мне хочется сделать это. Это уже стало для меня наваждением. И теперь уже ничто не сможет меня остановить.

- Делов-то! Выкинь нафиг этот плейер! Ты ж не смотришь дома телевизор? Все эти сериалы, «Дом-2» и прочую белиберду?

- Нет.

- Вот и плейер выкини!

- Если бы всё было так просто.

- А что ещё?

- Просто мне всё уже надоело.

- Что надоело?

- Всё! Я не вижу смысла в жизни, я – никто, я давно уже мертва. Ещё не начав жить, я всё уже пережила. Я всё знаю: что было, что будет. Иногда мне кажется, что мне не семнадцать, а семьдесят лет.

- Что за пургу ты несёшь?

- Просто я слишком старая для своих 17 лет. Жизнь у меня не сложилась. Поэтому я и хочу умереть, чтобы, возродившись, начать жить заново.

- Дура ты набитая!

- Нет, я не дура.

- У тебя нет ни одной причины! – разводит руками Эмма.

Мара вздыхает

- Есть ещё одна.

- Какая?

- Веская.

Веская причина

- Думаешь, почему, - спрашивает Мара у Эммы, - я целыми днями гуляю по кладбищам или иду сюда на Девичью?

- Почему?

- Да потому что мне некуда больше идти. Все идут домой, а я не знаю, куда мне податься. Мне вообще не хочется домой возвращаться.

- Как это?

- А вот так. Я ж говорила тебе, у меня мать - алкоголичка. Постоянно она с кем-то бухает, постоянно в доме какие-то мужики, - то молодые, то старые. И все синие, опухшие. Постоянный мат-перемат. А сколько раз я её заставала с ними в постели. Мало того, некоторые начали уже и ко мне приставать. Я не могу больше этого выносить.

- И чё, ты не можешь с ней ничего поделать?

- Да чего я только с ней не делала, чтобы она перестала пить. И деньги забирала, и водку выливала. Да только всё напрасно. Я уже устала с ней бороться. У меня нет больше сил.

- Бедная, - жалеет её Эмма.

- Я не знаю, как мне выйти из этого. У меня нет другого выхода. Я ненавижу свою мать. Это она сделала меня такой. Это она довела меня до таких мыслей. Вчера я ей сказала, что покончу с собой, если она не бросит пить. И что? Она тут же нажралась. И до сих пор, наверно, в хлам упитая. Она ничего не понимает. Её ничем не проймёшь.

- Это такая болезнь. Она не лечится.

- Я знаю. Но мне от этого нее легче. Мне ничто не в радость. Постоянная тяжесть на сердце, постоянная головная боль. Я больше так не могу.

- Прекрати!

- Я хочу прекратить эту боль.

- Покажи мне свои зубы, - неожиданно говорит ей Эмма.

- Зачем?

- Покажи!

Мара щерит зубы: клыки у неё, действительно, выдающиеся.

- А правда, что ты сама у себя пьёшь кровь?

- Правда. А знаешь почему?

- Почему?

- Потому что я ненавижу себя. Я ненавижу свою жизнь. Я хочу себя убить.

Эмма не знает, что ещё сказать. Мара также неожиданно замолкает. На неё страшно смотреть.

- Значит, ты с самого начала шла сюда с определённой целью?

Мара молча кивает.

- И именно поэтому я здесь тебе мешаю?

Мара вновь коротко кивает. Как ещё можно отвечать на риторические вопросы?

- Зачем же ты тогда вернулась? – задаёт ей тогда Эмма настоящий вопрос.

- Я подумала, что если ты хочешь стать моей подругой… ты поможешь мне это сделать.

То, что слышит Эмма, приводит ее в состояние шока.

- Убей меня…убей себя? – повторяет она слова из той песни.

- Так ты поможешь мне? – спрашивает Мара и пытливо заглядывает ей в глаза в ожидании ответа.

Эмма отрицательно качает головой.

- Ну тогда забудь обо всём, что я сказала, - резко отвечает Мара, порываясь уйти.